Заповеди «Славянских корточек»
Заповеди «Славянских корточек» Фото: Михаил Огнев
5 июля 2014
"Фонтанка.fi" продолжает серию публикаций о гоп-движении в России, перекочевавшем в Финляндию под названием "Славянские корточки". Сегодня мы расскажем о кодексе уличной чести.Вначале было не слово, а понятие. Так говорила шпана. То были строгие устные правила поведения в подворотнях. Однако при капитализме заповеди были утеряны. Раз уж десятки тысяч молодых финнов стараются отличаться от сверстников корточками, совсем не бесполезно вспомнить кодекс уличной чести.
Уважающие себя научные работы начинаются с определения объекта исследования. Примерно так: понятия – комплекс вопросов и ответов, которые дают возможность отличать своих и чужих.
Интереснее все же по-другому: понятие – высшее знание. Оно передается устно. Из него вышел кодекс уличного поведения. А под улицей подразумевается неформальный мир, отрицающий послушание родителям, школе, государству, наконец.
Эра понятий в нашей стране началась при советской власти. Они были параллельны и необычайно похожи на нравственные законы, исповедуемые коммунистами. Будь смелым и честным – говорила новая власть комсомольцам. Сам погибай, а товарища выручай – этот лозунг знали все пионеры.
Фото: из личного архива Евгения Вышенкова
Но были и разночтения.
- Что я тебе всегда говорил? – спрашивал главарь молодого.
- Всегда говорить правду, - вспоминал сопляк.
- Дурак, никогда не ври, но только своим.
Граница смыслов проходила по улице. Можно сказать, на свежем воздухе.
Началось все с беспризорников, наводнивших города после Гражданской войны в 1920-х, да с разгула уголовщины.
С того, что Сталин создал мир лагерей, где сформировалась колоссальная преступная субкультура, поделившая людей планеты на блатных и фраеров. То есть на жуликов по призванию и прочих. Прочие – это, согласно жаргону – черти. То есть людей приравняли к нечистой силе.
Они создали свой Собор и перевернули на нем крест. Этот мотив всплывал даже несколько лет назад, когда в известной колонии под Петербургом – «Металке» - была построена церковь, а купола покрашены в черный цвет.
Со временем воровская Тора развилась в учение с сотнями правил, претерпевала изменения, но все же в ее фундаменте лежала примитивная догма: с малолетства сидеть, в армии не служить, не традиционным сексом – не заниматься. Если на том языке, то «под хвость не баловаться». То есть с детства приучать себя к воровству, а с государством дел не иметь.
Улица романтична и жестока. Вплоть до 90-х годов в каждом крупном городе СССР были сотни молодежных группировок. Они делились по территориальности и несли в себе одну идеологию. Они дрались за свою территорию. Быстро, увесисто, сердито. Смысл заключался в образе жизни. Их звали – шпана – shpana. Термин скорее польский, этимология его дремуча, он символизирует гусарскую дерзость и социальную первосортность по сравнению с остальными.
Фото: из личного архива Евгения Вышенкова
Будущий известный карманный вор по прозвищу «Тюлень».
Если не со шпаной, то презрение. Иди – играй на скрипке, учи домашнее задание. Но знай: у тебя любой может отнять мелочь, выданную мамой на школьные завтраки. И никто за тебя не встанет. Отличник в школе был им противен заурядностью.
Сначала язык шпаны был жгуч, наварист, насторожен. Спроси такого: «Как дела?»
- Тебя встретил, - ответит он.
А попробуй некорректно поинтересоваться: «Ты кто?»
- Твоя беда.
Законы стаи не противоречили понятиям, как Уголовный кодекс не может вступить в конфликт с Конституцией. Главным же был не внешний антураж – одежда, манера поведения, жаргон, а запреты. Нарушение их вело к самому страшному – отлучению от «церкви».
А самым жутким грехом являлось доносительство.
Таких называли стукачами – stukach. Кстати, это полностью совпадало с моралью обычного советского человека. Школьник не должен был выдавать тех, кто курит в туалете. Порядочный инженер не мог рассказать начальнику о пьянке в коллективе, а шпана должна была терпеть побои в милиции и держать язык за зубами. Более того, нельзя было жаловаться даже на милиционеров.
Автор помнит юность, когда он состоял в группировке «гаванские». Инспектор по делам несовершеннолетних Дьяков бил нас в 70-ые нещадно в своем кабинете, да приговаривал: «Гавань вас боится, а вы должны бояться меня». Словно Джон Сильвер, когда говорил за Флинта: «Флинта боялись все, а Флинт боялся меня».
Во взрослом блатном мире грех стукача был смертным. Скорый суд, финка в бок.
Конечно, парень с улицы обязан был быть и смелым.
Как говорили командиры Красной армии: стойко переносить тяготы службы. Попавшись в лапы конкурентов, нельзя было просить пощады. Утирай кровь и улыбайся врагу, падай головой вперед, чтобы даже в беспамятстве ударить его лбом.
Кадр из фильма «Прощай, шпана замоскворецкая...». Источник: kinofilms.tv.
Также нужно было уметь драться и принимать участие во всех набегах на противников. Не пойти – значит, струсить. А это грех. С такими девчонки не танцуют. Да и в космонавты таких не звали.
Массовые мордобои были традицией в Ленинграде. Так, каждое 5 мая, начиная с 1946 года вплоть до 1979 года, «гаванские» бились с парнями из Петроградского района. Старт определило воскресенье в 1946-ом, а финиш – чистка города перед Олимпиадой-80 в Москве. Схватка всегда происходила возле Тучкова моста. На зрелище собирались авторитетные жулики и милиция. Но никакой эстрадности.
Однажды конных ментов прислали нас разгонять, так мы лошадям даже зубы выбили, - наставлял детвору вор в законе «Варшава». Слушали такие наставления глазами.
Если юноша следовал этим заветам, он мог с гордостью носить звание пацана – patsan. Что-то наподобие голливудского ковбоя.
Они были веселыми и не читали романов Достоевского. Лозунг «Духовой оркестр – путь к народному творчеству» был им смешон.
Дети пролетариев из коммуналок уходили в лагеря, большинство сгинуло.
Фото: из личного архива Евгения Вышенкова
Шпана с Пантелеймоновской улицы (ныне Улица Пестеля).
«До сих пор мне снятся буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос Капитана Флинта: «Пиастры», - так заканчивается роман «Остров сокровищ».
Поколение улиц могло бы ответить Стивенсону своей репликой: «До сих пор … кашляющий от махры, под перебор гитары голос жулика из нашего двора: «На столе лежит покойник, ярко свечи горят, это был лихой налетчик, за него отомстят».
И помнит автор еще наколку на плече одного старого петербургского уличного заводилы: «Луна, слабо умереть вместе?»
Вот такой тоталитарный декаданс.
В следующей зарисовке вы послушаете гимн этого движения, а мы посоветуем как правильно оформить бар, где интересно будет собираться финской молодежи из SLAVSQUAT.
Опять немного глоссария.
Было:
blatar – профессиональный преступник;
bazar – серьезный разговор, хотя на литературном русском языке это синоним рынка;
telega – не традиционная повозка крестьян в России, а новость, дающая повод для bazarа;
kapusta – не овощ, а деньги, отобранные у прохожего.
Плюс:
shpana – парни, считающие, что хорошо учиться и соблюдать правила советского общежития удел трусов и неудачников;
stukach – ябеда в школе, доносчик в среде взрослых;
patsan – старшеклассник, который соблюдает неформальные законы улицы.
Евгений Вышенков, Фонтанка. fi
мир свихнулся?
